Я верю в любовь - Страница 18

– Настаивал, чтобы я поехала с ним. Но я отказалась.

Мария не произнесла ни слова. Зачем торопить собеседницу? Захочет, расскажет.

Белинда вновь заговорила, голос выдавал ее волнение.

– Джек хотел, чтобы я поехала с ним и посмотрела, где он живет. На каком-то ранчо! Предлагал выйти за него замуж и поселиться вместе с ним.

– На ранчо? – удивилась Мария.

– Именно. Можешь себе представить – я с утра пораньше выгоняю пастись скот? Вот такой человек – набрался нахальства сделать предложение! Джек мне очень нравится. Но выходить замуж!

– Это очень ответственный шаг, – согласилась Мария. – Особенно для женщины, у которой за плечами несчастливый брак.

– Совершенно верно. Не хватало вновь угодить в ту же ловушку.

Белинда повернулась к собеседнице.

– Ой, прости, пожалуйста. Совсем забыла про твою беду. Ты, наверное, меня осуждаешь. Тебе трудно понять мое положение, ведь твой брак был счастливым.

– Совсем не осуждаю.

– Я просто малодушная. Трусиха. Боюсь снова брать на себя ответственность.

– Почему же трусиха? Наоборот, ты мужественный человек. Не у каждой женщины хватит сил взять и покончить с неудавшимся браком. Обычно жены покоряются судьбе и год за годом надеются, что все изменится к лучшему. Все чего-то ждут, а на самом деле просто боятся принять решение.

Она говорила так горячо, что Белинда не могла не догадаться: это не отвлеченные рассуждения – речь о собственном горьком опыте.

– Ах, Мария, прости. Я предполагала…

– Вот такие дела. Так что, Белинда, это я трусиха. Если бы Майк не погиб, он бы до сих пор вытирал об меня ноги, а я бы плакала и удивлялась, почему он бегает к другим женщинам.

– Вот он каким был?!

– Таким. А твой муж разве нет?

– Нет. Жестокость к одной-единственной женщине вполне его удовлетворяла.

Несколько минут они молчали, потом Белинда разлила по бокалам вино, наклонилась к Марии и чокнулась с ней.

– Что ж, зато мы теперь свободны. Давай за это выпьем. Кому он нужен, этот брак?

Мария удивленно подняла брови.

– Я вижу, ты все время говоришь о браке, а не о мужчинах вообще. Впрочем, в наше время женщины, к счастью, могут сами о себе позаботиться. И ну их к черту, этих мужиков!

– Правильно, – согласилась собеседница, а потом добавила с мечтательной улыбкой: – Хотя иногда неплохо провести с кем-нибудь время.

– С кем-нибудь, кто тебе нравится? С кем тебе хорошо? Например, с Джеком?

– С Джеком? Да он всего лишь временное увлечение. С ним покончено. Навсегда. Я ведь хочу заниматься бизнесом, как ты. Брат обещал найти для меня какую-нибудь работу. Надеюсь, он сдержит слово. Мне нужно чем-то жить. Последняя неделя оказалась чудесной – столько было дел. Праздничные заботы окончены, и мне опять некуда девать время.

Зазвонил телефон. Белинда поднялась с пола. Она двигалась грациозно, словно пантера. Вернувшись, вновь уселась на пол и сообщила:

– Конрад. Он думает приехать к нам на выходные. Здорово, правда? У меня в жизни ничего хорошего, вот только они – Конрад, Рэй да Невилл. Так чудесно, когда есть братья!

Они еще поболтали и наконец отправились спать. Каждая с нетерпением ожидала завтрашнего утра. Но чувства у них были совершенно разные.

Конрад приехал очень рано. Одет был совсем просто, выглядел веселым и беззаботным. Каждую поцеловал в щеку. Мария так и не решила, действительно ли улыбка, предназначенная ей, была нежнее, чем адресованная кузине.

– Погода сегодня прекрасная, – сказал Конрад, – давайте устроим пикник. Возьмем катер и поплывем вниз по реке. Вы соберите чего-нибудь поесть, а я пойду займусь катером.

Женщины бросились выполнять поручение. Казалось, с прибытием Конрада время побежало быстрее. Они упаковали припасы, переоделись в шорты и майки и отправились к реке. Корзину с едой несли вместе, держа каждая за одну ручку. Лодочный домик был открыт настежь, и Конрад уже вывел из-под навеса большой красивый катер. Потом помог дамам взобраться на палубу и обратился к Марии.

– Вы когда-нибудь управляли катером?

– Нет, никогда.

– Ну, тогда Белинда назначается матросом, а вы будете пассажиром.

На реке было чудесно. Тихо, спокойно. Впереди показалась огромная дамба. Они вошли в ворота, и капитан сообщил матросу и пассажиру: глубина тринадцать метров. Над ними возвышались бетонные стены шлюза; сверху видны крошечные головы зевак, которые, перегнувшись через перила, смотрели на них. С такой высоты катер, наверное, казался размером со спичечный коробок. Вода в шлюзе постепенно прибывала, и судно поднималось выше и выше. Воздух здесь был влажным и прохладным.

Катер вновь поплыл по реке. Отойдя подальше от дамбы, они причалили к берегу и расположились на траве перекусить. Все оживленно болтали, причем два представителя Дома Баго старались выбирать темы, которые Мария могла поддержать. И она чувствовала себя равной, радовалась, что к ее мнению прислушиваются, всерьез воспринимают ее точку зрения.

Один раз, когда речь зашла о традиционной проблеме отцов и детей, в частности в семействе Баго, Конрад, обратившись к Марии, заметил:

– Видимо, вы правы, миссис Леннон. Нельзя навязывать волю старших младшим. Я не учел того обстоятельства, что вы женщина самостоятель

Майк никогда в жизни не сказал бы ничего подобного. Он считал, что прав всегда и во всем. Жене не дозволялось иметь своего мнения. У нее появилась отвратительная привычка говорить «мой муж считает», вместо того чтобы просто высказать свою точку зрения. А вот Конрад умеет выслушивать других. Радость равенства опьяняла своей новизной не меньше, чем физическое влечение к этому мужчине.